Комендант Таганрогского военного округа – полковник Швайцербарт – начал немедленную мобилизацию всех боевых подразделений, имевшихся на тот момент в его распоряжении. По состоянию на начало июня 1918 года, общая численность расквартированного по всей территории Таганрогского округа германского контингента составляла примерно 3 тыс. человек. Непосредственно в Таганроге в качестве гарнизона находились только: 1 батальон, 2 батареи, а также до 200 человек 7-й вюртембергской ополченской дивизии. Здесь же квартировались части 121-го ополченского пехотного полка, со дня на день ожидавшие погрузки на поезд для отправки во Францию. К западу от города располагались 1-й эскадрон 20-го Уланского полка и 27-й авиаотряд. В число задач указанной части входило, помимо авианалетов и разведки под Батайском, постоянное наблюдение за морским побережьем, в т. ч. за противоположным берегом Азовского моря. В качестве резерва для обороны береговой линии между Мариуполем и устьем Миуса в Федоровке в боевой готовности стояли части 4-го шеволежерского полка и остальная часть 3-го батальона 2-го резервного запасного пехотного полка. Для взаимодействия частей использовалась телефонная связь, установленная по линиям: станица Ново-Николаевская – Таганрог, село Федоровка – Мариуполь. Кроме того, в непосредственной близости от места боевых действий, противник имел 10 батарей полевой артиллерии и 2 броневика.
Германские офицеры корпуса Кнёрцера перед броневиком. Весна 1918 г.
В распоряжении немцев также находились проживавшие в Таганрогском округе «красновцы» (около 600 белоказаков) – их задействовали для патрулирования прибрежной территории, в основном вдоль западного берега Миусского лимана. Петр Краснов оказал немцам и иную поддержку, сыгравшую очень важную роль в разгроме красного десанта кайзеровскими войсками. Так, по свидетельству самого генерала фон Кнёрцера, именно благодаря белоказачьим частям, германское командование смогло оперативно снять с боевых позиций у станции Лихой 4 батальона и 5 артиллерийских батарей 16-й ополченской дивизии и в кратчайший срок перебросить их под Таганрог. Однако, верный своим германским и австро-венгерским союзникам, донской атаман не стал ограничиваться лишь пассивной помощью, поэтому по его приказу, части белоказаков приняли, плечом к плечу с немцами, самое непосредственное участие в убийстве своих соотечественников на другом фронте – под Батайском. Кроме того, вероятно с целью загладить «неприятную историю» с вмешательством генерала Семёнова, в самый разгар боев на Миусском полуострове, по личной инициативе Краснова в помощь германским интервентам передали 331 немецкого и 376 австро-венгерских военнопленных, находившихся в Донской области.
Однако вернемся к событиям, происходившим 10 июня на суше. Около 6.30 утра в штаб округа с поста у бывшего карантина поступила телефонограмма от ночного патруля уланов. Сообщалось о том, что у Золотой косы немецкие патрули попытались помешать высадке десанта огнем из винтовок, однако сами попали под пулеметный огонь с судов и под ружейный огонь с берега — с их слов, стреляли подошедшие крестьяне из поселений Миусского полуострова.
В 10.30 до полудня командующий единственным дислоцированным в Таганроге батальоном (1-й батальон резервного 224-го пехотного полка) – ротмистр фон Мюллер – получил приказ выдвинуться к местам десантирования у Золотой косы вместе с подразделением, состоявшим из: двух рот и 1-й пулеметной роты 1-го батальона 224-го резервного полка; трети 1-го эскадрона 20-го Уланского полка; 3-й батареи 274-го полка полевой артиллерии c пулеметной ротой 795-го полка; одного бронеавтомобиля с пулеметом. Задачей этой группы было по возможности помешать высадке и задержать продвижение красных до прибытия дополнительных резервов.
Одновременно генеральному командованию корпуса Кнерцера была направлена просьба предоставить подкрепление из 650 военнослужащих 7-й вюртембергской ополченской дивизии, которые по случайному стечению обстоятельств оказались на вокзале города Таганрога в ожидании отправки в тыл. Из них были оперативно сформированы 3 роты по 200 человек. Они вместе с ротой лейтенанта Рабеля и частью 4-й батареи 1-го Вюртембергского ополченского полка полевой артиллерии были присоединены к группе Мюллера. Еще 200 человек заняли позиции на территории авиационного завода – этот резерв было предписано использовать только в самом крайнем случае. Остальные 250 солдат были переданы в распоряжение ортскомендатуры на случай необходимости подавления беспорядков в Таганроге.
Создав плацдарм, уже 10 июня русские перешли к активным действиям и выдвинулись в направлении Таганрога. Не имея возможности взять под контроль холмистую гряду, подразделение Мюллера заняло западный выход из Дмитриадовки и вместе с выделенным ему бронеавтомобилем продвинулось на 4 километра в западном направлении, где германский броневик попал под обстрел. Красные десантники остановили свое продвижение и подвергли расположенные к западу от Дмитриадовки позиции группы фон Мюллера сильному артиллерийскому обстрелу с моря. Принимая во внимание численное превосходство русских и ожидаемую во второй половине дня высадку на берег новых резервов, а также тот факт, что обещанное подкрепление в Таганрог на тот момент еще не прибыло, немцам пришлось отказаться от перехода в наступление. Русские также не проявляли инициативы и в течение ночи не атаковали. Обе стороны окопались. Таким образом, попытка красных десантников в первый же день застать таганрогскую группировку немцев врасплох провалилась. Несмотря на значительный численный перевес, занять город первыми же высаженными войскам не удалось. В свою очередь генерал фон Кнерцер эвакуировал свой штаб на станцию Неклиновка и принял решение удерживать оборонительную позицию к западу от Таганрога вплоть до прибытия подкреплений, и только после этого переходить в контрнаступление...
