«У моря Азовского» (В. Закруткин, 1963)

Ну не дает мне спокойно жить история таганрогского Красного десанта 1918 года… Еще по весне получено немного свежих материалов из военного филиала Бундесархива (фонд Рейхсмарине), к концу июля ожидаем новую партию документов из Государственного архива Штутгарта… В то же время с отечественными материалами дела обстоят, прямо скажем, не очень. Есть еще 4 дела по теме десанта или оккупации Таганрога в одном российском архиве, но у редакции пока еще нет возможности туда добраться, чтобы их заполучить. Надеюсь, что по осени сподобимся. Тем временем изучили германскую военно-историческую литературу и кое-что еще. 

Мой однокашник и военный реконструктор Олег, а также rinco_61 и skif_tag ранее упоминали книгу Закруткина «У моря Азовского». Что она из себя представляет? Это художественное произведение, изданное в 1963 году Ростовским книжным издательством. Роман целиком посвящен событиям лета 1918 года, оккупации Таганрога и сражению на Миусском полуострове между частями Армии Северного Кавказа (фактически – ополченцы) и германскими регулярными войсками, вошедшем в историю под названием «Красный десант». 

Не буду ничего говорить о художественной ценности данного произведения, но с точки зрения научной ничего полезного найти здесь не удалось. Сначала была мысль, что вдруг у автора была возможность пообщаться с кем-то из участников событий? Ну и возможно какие-то детали обнаружатся совпадающие с воспоминаниями немцев… Ведь тогда еще было немало ветеранов Гражданской. Увы, ничего этого здесь не оказалось. Автор просто взял старую книжечку «Красный десант», изданную Таганрогской комиссией Истпарта ВКП(б) в 1927 году и «дофантазировал» необходимые ему детали. Зачем-то были изменены практически все имена участников событий, но не все. В чем тут смысл не совсем понятно. Клово и Герштейн стали Клавиным и Брансбургом. Лебедев – Лебеденко, Шикалев – Худолеевым, и т.д. а вот Ивану Лукичу Сорокину повезло больше – он так и остался Сорокиным. При этом автор повторяет утверждение Губарева и Боброва (авторов книги 1927 г.) о том, что в провале десанта виноват Сорокин и неудачное наступление на Батайском фронте. 

Позволю себе процитировать, в каком виде автор рисует бой судов революционной флотилии с целой эскадрой (!) во главе с «Гамидие» и захват по итогам «сражения» небольшого пароходика «Афанасий Феофани» (название заменено на «Святой Афанасий»), на борту которого в 4 шеренги (!) выстроилась команда:  

«Немецкая эскадра шла медленно, очевидно, оберегая тихоходное судно, на котором находился адмирал. Судя по тому, что вражеские корабли, оказавшись в зоне видимости, не изменили ни курса, ни хода, можно было предположить, что немцы еще не заметили маленькую эскадру….

—Самый полный вперед! — сигнализировал Худолеев. — Огонь из всех пушек открыть вслед за мной! Неуклонно сближаться с противником!

Это была торжественная минута. Шумно рассекая огненно-розовые волны, корабли треугольником неслись на немецкую эскадру: впереди тральщик «Тарас Бульба», а за его кормой — канонерка №2 справа и посыльное суденышко «Ястреб» слева. Ни один человеческий голос не нарушал тишины, только с шумливым хлюпнем бежали назад, к солнцу, вспененные волны, да неумолчно грохотали машины.

С каждой секундой расстояние между двумя эскадрами сокращалось. Немцы не изменяли курса, полагая, очевидно, что мелкие суда не решатся атаковать их. Но вот, когда матросы ясно увидели бело-черные флаги на мачтах неприятельских кораблей и стали тревожно посматривать на Худолеева, с вражеского крейсера «Гамидие» грянул пушечный выстрел. И сейчас же с «Тараса Бульбы» ответили все орудия, зло и пронзительно ухнули пушки на канонерке и на «Ястребе». Над морем повисли клубы дыма. На палубе крейсера сверкнул огонь разрыва.

Содрогаясь от беспрерывных залпов, маневрируя, корабли Худолеева шли вперед. Вот уже слетела труба немецкого миноносца и беспомощно завертелось на месте сторожевое судно «Святой Афанасий». Вот вспыхнуло пламя на «Ястребе» и один за другим стали падать обожженные и окровавленные матросы на «Тарасе Бульбе», но русские корабли шли вперед, и страшно было видеть, как прямо на немцев двигались пылающий «Ястреб», ни на мгновение не отклоняясь от курса, и черный от копоти, содрогающийся от залпов «Тарас Бульба».

В этом неуклонном движении полураздетых русских кораблей, в этом непонятном для старого адмирала таранном ударе было то, что вдруг устрашило немцев своей нечеловеческой силой и великолепным, но чудовищным презрением к смерти.

И тогда произошло невероятное, то самое, о чем, очевидно, никогда не упомянут в книгах аккуратные летописцы германского морского штаба: внезапно развернувшись, стал уходить крейсер «Гамидие», а следом за ним оба миноносца. Флагманское судно «Святой Афанасий», покинутое конвоирующими кораблями, беспомощно завертелось на волнах. Через полчаса от вражеских кораблей остались только дымки на горизонте.

«Тарас Бульба» подошел вплотную к «Святому Афанасию». От борта «Тараса Бульбы» отвалил весельный бот, на котором стояли раненный в плечо капитан Худолеев и его старший помощник. Худолеев поднялся по трапу «Святого Афанасия», увидел выстроенных в четыре шеренги немецких матросов и среди них высокого седого адмирала в ослепительно-белом костюме. Подавив гримасу боли, Худолеев приложил руку к козырьку и вежливо сказал по-немецки: — Господин вице-адмирал! Вы — пленник Советской республики. Моя каюта в вашем распоряжении…Адмирал сухо поклонился, отстегнул золоченный кортик и протянул его Худолееву. В третьем часу дня эскадра Худолеева и судно «Святой Афанасий» присоединились к флотилии.

Когда Худолеев доложил Брансбургу о завершении операции, тот крепко обнял отважного капитана и сказал дрогнувшим голосом: — Сегодня о вашем подвиге будет передано в Совнарком…  — Здравствуй, Брансбург, — кивнул он, — ну как у тебя там? — У меня ничего, — уклончиво ответил Брансбург. — Как твой адмирал? — А что ему сделается? Сидит на своем корабле, пьет ром и дожидается дальнейших событий…» (стр. 118—122)

Даже не знаю, смеяться тут или плакать. Увы, но эта фантазия автора не имеет никакого отношения к действительности. Попить рому отставному австрийскому офицеру не довелось – уже спустя несколько часов после капитуляции он кормил рыб на дне Азовского моря. В целом же кратковременная кампания революционной Азовской военной флотилии вошла в историю как далеко не самая славная страница в летописи нашего военно-морского флота…